«Ну, все», – мой голос вклинился извне и продрал череп сухим наждаком. «С Богом», – глухо обронил «Главный», и тяжелая дверь Ford GT хлопнула над головой. Стало темно и спокойно...
Иногда покой бывает таким, что слышно, как нервы звенят стеклянными колокольчиками. «Раз, два...» Это я так: лошадок считаю. Их тысяча сто. Две турбины, три педали, шесть передач, ноль электроники. Гипер? Мега? Какой приставкой обозначить суперкар, 550 «кобыл» которого «вздули» вдвое?
325! У Вальтера Рерля в его Lancia 037 группы «Б», разоблаченной как выводок машин-убийц, было «целых» 325 л. с. при весе 900 кг. Здесь, правда, полторы тонны железа, да вот я-то не Вальтер. И меня трясет. Лекарство одно: отключить мозги, и «Да пребудет с тобой Сила». КП глухо лязгнула, и периферийным зрением я увидел свою руку, врубающую «первую»...
Вообразите: вы «педаль в пол» разгоняете чертовски быстрый суперкар по узкому прямику гоночного трека «Мячково» и визжите от восторга. Ускорение пьянит, а «в руле» – характерная слабость: передние колеса уже практически летят над дорогой. И вот тут ваш «чертовски быстрый суперкар» догоняет нечто. Оно быстрее вдвое. Вы смотрите в зеркало заднего вида на развал громадного V8 и слышите, как смачно «сморкается» парочка «Гарреттов» прямо за спиной. В нас уперся спятивший магистральный тягач? Нет. Просто наддув заработал на полную.«Переключайся быстрее: турбины встанут!» Голос владельца машины вязнет в свисте. Я переключаюсь быстрее, и выхлопная труба на метр выплевывает хвост огня...
Если вы любите автомобили, вы уважаете Porsche! Как фамилию, как имя, как подход к инженерии и как отношение к вождению. 911-е бьют Toyota на поле надежности и выживают на треке! Это небывалая комбинация. А Carrera GT уникален вдвойне – это был единственный среднемоторный карбоновый суперкар от самого умелого производителя спорткаров.V10 зависает на холостых, как и положено гоночному мотору, мгновенно, заставляя резонировать и всю эту скорлупу, и вас, вжатого эмбрионом в ненастраиваемый карбоновый «ковш». Знакомый ключик слева от рулевой колонки и привычный руль успокаивают будничностью мечты о Porsche, но Валерий, владелец Carrera GT, возвращает в космическую реальность: «Сцепление двухдисковое керамическое.
Тронься на холостых и постарайся не заглохнуть». Пока мы тихонько выруливаем за срез Мячковской pit wall, успеваю понять, что подвеска вовсе не спортивная! Она, попросту, открываем газ, гоночная-а-а-а-а…V10 ревет кабаном, ужаленным в фальцет, трансмиссия воет высокооборотной мясорубкой, а стрелка тахометра завернута за 8. Все это не имеет никакого отношения к автомобилям: звуки вертолетные, технологии авиационные, ускорения – ракетные.
Педаль тормоза неуступчива, как стенка блиндажа, и чувствительна, как веко. Связь с керамическими дисками – прямая, задержки – картинговые, цена ошибки – шестизначная. При такой требовательности к точности водителя и таких ускорениях замедления нужны шеститочечные ремни, чтобы вы не ерзали в кресле. Чуть сдвинулась пятая точка – застрекотала АБС. Поворачиваемость – избыточная. Реакции на газ – абсолютные. Совершенно без чувства юмора это все...Отдельный проект Porsche, в котором нашел применение опыт фирмы в создании гоночных прототипов. Карбоновый кузов. Высокооборотный атмосферный V10 мощностью 605 л. с. Шестиступенчатая «механика», дифференциал ограниченного трения. Сегодня суперкар уже не выпускается.
Porsche Carrera GT – автомобиль не спортивный! Это гоночная машина. Естественно, что она требует от владельца навыков гоночной езды и природных способностей «чуть выше среднего». Система стабилизации, конечно, позволит случайному водителю, оказавшемуся за этим рулем, доковылять из пункта А в пункт Б, но без особого удовольствия. Немудрено, что даже Вальтер Рерль относится к Carrera GT без иронии и гордится своей работой: ведь это он ее настраивал. Ехать на ней полным газом и жить долго – значит заведомо быть очень неплохим водителем.
С ним легко! И в повороте и на прямой. Ford GT оказался невероятно и неожиданно (учитывая его силу) дружелюбным по отношению к водителю. Он комфортный и простой в обращении (для суперкара). Задержки его мягких реакций гармонируют с мирным (для 1100 л. с.) характером турбодвигателя, и все это вместе допускает некоторую вольность (по сравнению с Noble) в обращении с педалью газа. Мощь, которая могла бы пугать и нервировать, здесь предполагает лишь уважение к себе и устойчивый, но общедоступный навык езды на заднем приводе.Двигатель стандартного Ford GT оснащен приводным нагнетателем и выдает «всего» 550 л. с. в угоду экологическим требованиям. Две турбины способны поднять его мощность вдвое. В конструкцию заложен огромный запас: и подвеска, и трансмиссия, и тормоза нормально выдерживают такую нагрузку.Я переписывала этот текст много раз – нет, не сто и не миллион, но и нескольких хватило, чтобы понять, что эмоции от поездки в качестве пассажира на Porsche Carrera GT были сильны, что мозг буксует на растопленных девичьих чувствах, что слова звучат слишком громко, но значат слишком мало.
Эмоции можно распихать по предложениям, ограничить точками, дисциплинировать заглавными буквами, вышколить деепричастными оборотами, но на это нужно очень много сил и немного насилия над собой. Потому что эмоции – это блеск в глазах, это улыбка, которую невозможно контролировать, это почти физическое, почти до боли, ощущение жизни, то есть – счастье. А эмоции на бумаге так же занятны, как засушенная бабочка с воткнутой в тельце булавкой.
Мне нечего сказать про перегазовки, про избыточную или недостаточную поворачиваемость, про передаточные числа в коробке – про все то, чем было бы так удобно прикрыть эмоции, искренний восторг и наслаждение на грани приличий и вовремя принять театральный вид слегка скучающего профессионала. Как пассажиру мне было комфортно и удалось получить удовольствие, хотя машины, подобные Porsche Carrera GT, не создаются к вящему удовольствию пассажиров. Но все это скорее говорит об особенном водителе, чем об особенностях машины. Адреналин был, и замешенный не на страхе, а на скорости. Разгон до «сотни» за 3,9 с на следующий день больно было вспоминать в шейном отделе позвоночника. При посадке-высадке пассажира (то есть меня) радовало, что у него достало ума не надеть короткую юбку и исподнее в красный горох и худо-бедно грациозности, чтобы не плюхнуться в низкое ковшеобразное кресло, мимоходом закинув ноги себе на плечи. И вот опять я кубарем качусь, как нетрудно догадаться, сверкая красным горохом, к своему излюбленному жанру клоунады – я окончательно взяла себя в руки и готова ерничать и паясничать. Больше никакой сентиментальности, трогательной честности и сбивающих с толку эмоций! На третьем круге в Мячково я хлопала ресницами за темными очками, и сейчас не стану говорить о вещах, как они есть, чтобы ненароком не рассказать совсем другую историю.
|
